Неточные совпадения
Вронский был в эту зиму произведен в полковники, вышел из полка и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег на диван, и в пять минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в последние дни, перепутались и связались с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который
играл важную
роль на медвежьей охоте; и Вронский заснул. Он проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
Он, по ее мнению, имевший такое определенное призвание к государственной деятельности, в которой должен был
играть видную
роль, — он пожертвовал честолюбием для нее, никогда не показывая ни малейшего сожаления.
Кроме того, воспоминание об отказе и о
роли, которую он
играл при этом, мучало его стыдом.
Вы видите, я
играю в ваших глазах самую жалкую и гадкую
роль, и даже в этом признаюсь; вот все, что я могу для вас сделать.
Главная досада была не на бал, а на то, что случилось ему оборваться, что он вдруг показался пред всеми бог знает в каком виде, что
сыграл какую-то странную, двусмысленную
роль.
— Ну, расспросите у него, вы увидите, что… [В рукописи четыре слова не разобрано.] Это всезнай, такой всезнай, какого вы нигде не найдете. Он мало того что знает, какую почву что любит, знает, какое соседство для кого нужно, поблизости какого леса нужно сеять какой хлеб. У нас у всех земля трескается от засух, а у него нет. Он рассчитает, насколько нужно влажности, столько и дерева разведет; у него все
играет две-три
роли: лес лесом, а полю удобренье от листьев да от тени. И это во всем так.
Воспитанный полуиностранным воспитаньем, он хотел
сыграть в то же время
роль русского барина.
Так как разговор, который путешественники вели между собою, был не очень интересен для читателя, то сделаем лучше, если скажем что-нибудь о самом Ноздреве, которому, может быть, доведется
сыграть не вовсе последнюю
роль в нашей поэме.
Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не
играли большой
роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось.
Девушка эта была la belle Flamande, про которую писала maman и которая впоследствии
играла такую важную
роль в жизни всего нашего семейства. Как только мы вошли, она отняла одну руку от головы maman и поправила на груди складки своего капота, потом шепотом сказала: «В забытьи».
Прибавим только, что фактические, чисто материальные затруднения дела вообще
играли в уме его самую второстепенную
роль. «Стоит только сохранить над ними всю волю и весь рассудок, и они, в свое время, все будут побеждены, когда придется познакомиться до малейшей тонкости со всеми подробностями дела…» Но дело не начиналось.
Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал сперва бригадой, потом дивизией и постоянно жил в провинции, где в силу своего чина
играл довольно значительную
роль.
Наедине с самим собою не было необходимости
играть привычную
роль, и Клим очень медленно поправлялся от удара, нанесенного ему.
— Темная история, — тихо сказал он. — Если убили, значит, кому-то мешала. Дурак здесь — лишний. А буржуазия — не дурак. Но механическую
роль, конечно, мог
сыграть и дурак, для этого он и существует.
— Ницше был фат, но напрягался
играть трагические
роли и на этом обезумел.
И не верилось, что эта фигура из старинного водевиля может
играть какую-то
роль в политике.
Самгин знал, что старичок
играет крупную
роль в министерстве финансов, Елена сообщила, что недавно он заработал большие деньги на какой-то операции с банками и предлагает ей поступить на содержание к нему.
Видя, что Спивак настроена необщительно, прихмурилась, а взгляд ее голубых глаз холоден и необычно остр, Клим ушел, еще раз подумав, что это человек двуличный, опасный. Откуда она могла узнать о поступке статистика? Неужели она
играет значительную
роль в конспиративных делах?
Замолчали, прислушиваясь. Клим стоял у буфета, крепко вытирая руки платком. Лидия сидела неподвижно, упорно глядя на золотое копьецо свечи. Мелкие мысли одолевали Клима. «Доктор говорил с Лидией почтительно, как с дамой. Это, конечно, потому, что Варавка
играет в городе все более видную
роль. Снова в городе начнут говорить о ней, как говорили о детском ее романе с Туробоевым. Неприятно, что Макарова уложили на мою постель. Лучше бы отвести его на чердак. И ему спокойней».
— Милый мой, — говорила Варвара,
играя пальцами его руки, — я хочу побеседовать с тобою очень… от души! Мне кажется, что
роль, которую ты
играешь, тяготит тебя…
— Вы, Самгин, рассуждаете наивно. У вас в голове каша. Невозможно понять: кто вы? Идеалист? Нет. Скептик? Не похоже. Да и когда бы вам, юноша, нажить скепсис? Вот у Туробоева скептицизм законен; это мироощущение человека, который хорошо чувствует, что его класс
сыграл свою
роль и быстро сползает по наклонной плоскости в небытие.
К Елизавете Спивак доктор относился, точно к дочери, говорил ей — ты, она заведовала его хозяйством. Самгин догадывался, что она — секретарствует в местном комитете и вообще
играет большую
роль. Узнал, что Саша, нянька ее сына, племянница Дунаева, что Дунаев служит машинистом на бочарной фабрике Трешера, а его мрачный товарищ Вараксин — весовщиком на товарной станции.
Жизнь брата не интересовала Клима, но после этой сцены он стал более внимательно наблюдать за Дмитрием. Он скоро убедился, что брат, подчиняясь влиянию Кутузова,
играет при нем почти унизительную
роль служащего его интересам и целям. Однажды Клим сказал это Дмитрию братолюбиво и серьезно, как умел. Но брат, изумленно выкатив овечьи глаза, засмеялся...
Но добродушного, неуклюжего Дмитрия любили за то, что он позволял командовать собой, никогда не спорил, не обижался, терпеливо и неумело
играл самые незаметные, невыгодные
роли.
«Миниатюрное олицетворение Калибана, — думал Самгин, шагая по панели. — Выскочка. Не находит места себе, отсюда все эти его фокусы. Его
роль — слесарь-водопроводчик. Ватерклозеты ремонтировать. Ну, наконец — приказчик в бакалейной лавке. А он желает
играть в политику».
— Да, жизнь становится все более бессовестной, и устал я
играть в ней
роль шута. Фельетонист — это, батенька, балаганный дед, клоун.
— Вот что, Клим: Алина не глупее меня. Я не
играю никакой
роли в ее романе. Лютова я люблю. Туробоев нравится мне. И, наконец, я не желаю, чтоб мое отношение к людям корректировалось тобою или кем-нибудь другим.
Самгин поощрительно улыбнулся ей. Она раздражала его тем, что
играла пред ним
роль доверчивой простушки, и тем еще, что была недостаточно красива. И чем дальше, тем более овладевало Климом желание издеваться над нею, обижать ее. Глядя в зеленоватые глаза, он говорил...
Но вообще он был доволен своим местом среди людей, уже привык вращаться в определенной атмосфере, вжился в нее, хорошо, — как ему казалось, — понимал все «системы фраз» и был уверен, что уже не встретит в жизни своей еще одного Бориса Варавку, который заставит его
играть унизительные
роли.
Через месяц Клим Самгин мог думать, что театральные слова эти были заключительными словами
роли, которая надоела Варваре и от которой она отказалась, чтоб
играть новую
роль — чуткой подруги, образцовой жены. Не впервые наблюдал он, как неузнаваемо меняются люди, эту ловкую их игру он считал нечестной, и Варвара, утверждая его недоверие к людям, усиливала презрение к ним. Себя он видел не способным притворяться и фальшивить, но не мог не испытывать зависти к уменью людей казаться такими, как они хотят.
Но все же остается факт: в семье царя
играет какую-то
роль… темный человек, малограмотный, продажный.
Самгин молчал. Да, политического руководства не было, вождей — нет. Теперь, после жалобных слов Брагина, он понял, что чувство удовлетворения, испытанное им после демонстрации, именно тем и вызвано: вождей — нет, партии социалистов никакой
роли не
играют в движении рабочих. Интеллигенты, участники демонстрации, — благодушные люди, которым литература привила с детства «любовь к народу». Вот кто они, не больше.
По воскресеньям, вечерами, у дяди Хрисанфа собирались его приятели, люди солидного возраста и одинакового настроения; все они были обижены, и каждый из них приносил слухи и факты, еще более углублявшие их обиды; все они любили выпить и поесть, а дядя Хрисанф обладал огромной кухаркой Анфимовной, которая пекла изумительные кулебяки. Среди этих людей было два актера, убежденных, что они
сыграли все
роли свои так, как никто никогда не
играл и уже никто не
сыграет.
— О, боже мой, можешь представить: Марья Романовна, — ты ее помнишь? — тоже была арестована, долго сидела и теперь выслана куда-то под гласный надзор полиции! Ты — подумай: ведь она старше меня на шесть лет и все еще… Право же, мне кажется, что в этой борьбе с правительством у таких людей, как Мария, главную
роль играет их желание отомстить за испорченную жизнь…
— Насколько реализм был революционен — он уже
сыграл свою
роль, — говорила она.
«Эти люди чувствуют меня своим, — явный признак их тупости… Если б я хотел, — я, пожалуй, мог бы
играть в их среде значительную
роль. Донесет ли на них Диомидов? Он должен бы сделать это. Мне, конечно, не следует ходить к Варваре».
Совет рабочих депутатов не может явиться чем-то серьезным, нельзя представить, какую
роль может
играть эта нигде, никем, никогда не испробованная организация…
Самгин ушел, не сказав ни слова, надеясь, что этим обидит ее или заставит понять, что он — обижен. Он действительно обиделся на себя за то, что
сыграл в этой странной сцене глупую
роль.
Самгин знал, что Берендеевым организован религиозный кружок и что в этом кружке немалую
роль играет Диомидов.
— Он — дурак, но хочет
играть большую
роль, вот что, по-моему, — довольно спокойно сказала Татьяна. — Варя, дайте чашку крепкого чая Любаше, и я прогоню ее домой, она нездорова.
Она произносила слова вкусной русской речи с таким удовольствием, что Самгин заподозрил: слова для нее приятны независимо от смысла, и она любит
играть ими. Ей нравится
роль купчихи, сытой, здоровой бабы. Конечно, у нее есть любовники, наверное, она часто меняет их.
«Воспитанная литераторами, публицистами, «критически мыслящая личность» уже
сыграла свою
роль, перезрела, отжила. Ее мысль все окисляет, покрывая однообразной ржавчиной критицизма. Из фактов совершенно конкретных она делает не прямые выводы, а утопические, как, например, гипотеза социальной, то есть — в сущности, социалистической революции в России, стране полудиких людей, каковы, например, эти «взыскующие града». Но, назвав людей полудикими, он упрекнул себя...
Говоря, Томилин делал широкие, расталкивающие жесты, голос его звучал властно, глаза сверкали строго. Клим наблюдал его с удивлением и завистью. Как быстро и резко изменяются люди! А он все еще
играет унизительную
роль человека, на которого все смотрят, как на ящик для мусора своих мнений. Когда он уходил, Томилин настойчиво сказал ему...
Говорил он со вкусом и ловко, как говорят неплохие актеры,
играя в «Плодах просвещения»
роль того мужика, который жалуется: «Куренка, скажем, выгнать некуда». Когда Самгин отметил это, ему показалось, что и другие мужики театральны, готовы изображать обиженных и угнетенных.
В пронзительном голосе Ивана Самгин ясно слышал нечто озлобленное, мстительное. Непонятно было, на кого направлено озлобление, и оно тревожило Клима Самгина. Но все же его тянуло к Дронову. Там, в непрерывном вихре разнообразных систем фраз, слухов, анекдотов, он хотел занять свое место организатора мысли, оракула и провидца. Ему казалось, что в молодости он очень хорошо
играл эту
роль, и он всегда верил, что создан именно для такой игры. Он думал...
Существует меньшинство, творящее культуру, и большинство, которое
играет в этом процессе
роль подчиненную, механическую.
— Духовенство, конечно, могло бы
роль сыграть.
— Какую же
роль может
играть религия, из которой практика жизни давно уже и совершенно вычеркнула, вытравила всякую мораль?
Первенствующую
роль в доме
играла супруга братца, Ирина Пантелеевна, то есть она предоставляла себе право вставать поздно, пить три раза кофе, переменять три раза платье в день и наблюдать только одно по хозяйству, чтоб ее юбки были накрахмалены как можно крепче. Более она ни во что не входила, и Агафья Матвеевна по-прежнему была живым маятником в доме: она смотрела за кухней и столом, поила весь дом чаем и кофе, обшивала всех, смотрела за бельем, за детьми, за Акулиной и за дворником.
Больше она ничего не боится.
Играя в страсти, она принимает все виды, все лица, все характеры, нужные для
роли, заимствуя их, как маскарадные платья, напрокат. Она робка, скромна или горда, неприступна или нежна, послушна — смотря по
роли, по моменту.